НДС: Тектонические сдвиги

Изучая утренний поток экономических новостей, натолкнулся на форумную дискуссию ученых мужей канадских университетов, которая разительно отличалась от традиционно бессмысленного и скучного пережевывания повседневной банальщины (Греция! Берлускони! Цена на нефть! Кризис суверенных долгов! Страны-«свинюшки»! и т.д. в том же духе).

Дискуссия оказалась столь захватывающей и со столь глубокими последствиями для экономических судеб нашего мира, что мне пришлось не только отложить написание утреннего комментария в НДС на лишнюю тройку часов, но и замахнуться на фундаментальное осмысление темы в одном из ближайших своих исследований в «Бизнес журнале».

Здесь и сегодня мы ограничимся лишь общим обозначением темы, а также попыткой обозначить координаты, в которых эта тема должны анализироваться.

Итак: в то время как мировые рынки и биржи борются с собственной застенчивостью, безнадежно отодвигая день за днем признание очевидного – наступление новой Великой Депрессии, потенциально затмевающей печальные события 30ых годов прошлого столетия, на уровне макроэкономики происходят объективные события, сотрясающие основу основ экономического мироустройства нашей цивилизации. Речь идет о нарушениях аксиомы временной ценности денег – самого фундаментального понятия финансов.

Напомню читателям хрестоматийное определение: «Временна́я ценность денег основана на предпосылке, что каждый участник экономической жизни предпочитает получить деньги сегодня равной сумме завтра». Якобы американская (а на самом деле – универсальная) поговорка Time Is Money должна пониматься именно в буквальном своем смысле: время – это деньги. То есть деньги имеют временную стоимость, которую необходимо всегда учитывать при заключении любых финансовых сделок: кредитовании, инвестировании, финансировании проектов, купле-продаже и т.п.

Так вот, «золотое правило бизнеса» – «сумма, полученная сегодня, больше суммы, полученной завтра» , являющееся сутью кредитно-денежной иглы, на которую европейская цивилизация впервые была подсажена еще в период раннего Возрождения, а полностью переведена в конце XIX века, в последние месяцы стало давать сбой!

Представление об историческом контексте процессов вытеснения промышленного капитала банковским читатели могут получить по многочисленным моим статьям (освежить в памяти можно хотя бы эти три: «О терминах в контексте Radix Mali», «Freigeld», «VOC»). Мы же сосредоточимся пока непосредственно на событиях последних месяцев.

Взгляните на этот график:

Перед нами три графика, отражающих динамику реальной процентной ставки (не вдаваясь в детали: это процентная ставка, очищенная от инфляции) в том виде, как она отражается в 20ти, 10ти и 5тилетних казначейских долговых обязательствах, защищенных от инфляции (Treasury Inflation-Indexed Securities). Посмотрите на 5летнюю бумагу: процентная ставка по ней … почти МИНУС 1 %!

Иными словами мы наблюдаем редчайшую ситуацию, когда реальная процентная ставка оказывается отрицательной. Именно вокруг этого крайне симптоматичного события и завязалась сегодня дискуссия в академических финансовых кругах североамериканских высших школ. Версий много и в статье для «Бизнес журнала» я постараюсь непременно проанализировать каждую из них, равно как много прогнозов относительно дальнейшего развития событий. Однако ученые мужи сходятся в одном: мы стоим на пороге эпохальных изменений.

Будут ли эти изменения означать наступление самой страшной в истории экономической депрессии или наоборот – переход к финансовой парадигме, в корне отличной от общепринятой кредитно-денежной (той, что основана на аксиоме временной ценности денег), пока не известно.

От себя лишь добавлю, что отрицательная реальная процентная ставка не имеет ни малейшего отношения и никак не ведет к свободным деньгам Сильвио Гезелля. Свободные деньги предполагают отрицательную доходность не инструментов долга (облигаций), а непосредственно самого всеобщего эквивалента (денег). Иными словами, через год должны обесцениваться не долговые обязательства, а сами доллары (любая валюта).

Обесценивание долговых обязательств является симптомом, говорящим нам лишь о том, что в глазах общества корзина товаров сегодня менее привлекательна, чем завтра. Это обусловлено одним из двух: либо дефицит товаров сегодня, либо нежелание инвестировать (и желание больше откладывать в кубышку до лучших времен). Поскольку дефицита товаров сегодня не наблюдается, мы можем констатировать наступление депрессии, а главное – полное отсутствие предпосылок для выхода из кризиса, поскольку без полноценного и массового инвестирования выбраться из ямы невозможно.

На этом остановимся. Думаю, мне удалось вас заинтересовать, а значит продолжение разговора на страницах «Бизнес журнала» без читателей не останется.