Крушение символа и возрождение рынка

Как-то незаметно идея мести из всеми презираемого аффекта отлилась в священное право. Бомбардировка авиацией союзников Дрездена. Атомное бомбометание в Хиросиме. Точечное издевательство над Белградом. И вот сегодня — стирание с лица земли близнецов-красавцев Всемирного торгового центра аккурат в годовщину подписания Кэмп-дэвидского пакта. Чисто ритуальное убийство.

Все это — акты вандализма, неприкрытой ветхозаветной кровожадности, неуместность которых в современном мире тем более очевидна, чем бессмысленнее сами поступки. Акт ради акта, неспособный никого ничему научить. Вот и сейчас в Америке звучит один мотив: «Почему мы? За что нас? Ничем не спровоцированный акт вандализма!» Даже мысли не мелькнет, что этот, без сомнения, чудовищный акт только лишь по форме своей является терроризмом, а по содержанию — конечно, возмездием (между прочим, возмездие — любимое американское словцо!). Но уже понеслось: «Возмездие будет ужасным! Вот мы им покажем! Вот мы их накажем!» Никто не задумывается, что дело не в деньгах бен Ладена, а в чьей-то решимости беспрекословно идти на смерть. Жертвовать собой с радостью и торжеством, унося в небытие тысячи случайных жертв. И пока такое сознание будет существовать, ни одно возмездие не станет окончательным в цепи новых и новых возмездий.

Разрушительный удар был нанесен по символу капитализма — Всемирному торговому центру, в котором расположены офисы крупнейших финансовых компаний, банков, инвестиционных фондов (при столь явной знаковости таран Пентагона выглядит недоразумением). Поэтому оставим в стороне этические и метафизические аспекты события и попытаемся оценить эффективность теракта с чисто экономической точки зрения.

На самой поверхности лежит то, что я бы назвал «пенной реакцией». Причем с удивительной закономерностью: чем дальше от события находится государство (конечно, не в километровом измерении, а в плане интеграции в мировую экономику), тем эта пенная реакция комичней. Как водится, Родина впереди.

Вчера вечером проезжал мимо супермаркета «Седьмой континент» и наблюдал у обменного пункта с чудовищным по своей идиотии долларовым курсом огромную кишку разодетых, повыскакивавших из лимузинов дядек и тетек: сдавали доллары! При этом ни одна цена в самом супермаркете не изменилась. Это ж надо так: доллары — отдельно, а товары (кстати, целиком завезенные из тех самых долларовых краев) — отдельно. Как удалось заработать эти свои доллары людям, которые умеют так ничего не понимать в финансах?

Но это, так сказать, реакция «народных масс» (в лице среднего класса, разумеется, потому как у настоящего народа долларов на обмен не бывает). Послушаем теперь мнения «экспертов»: со всех сторон из эфира и голубого глаза несутся советы менять доллары не на рубли, а на евро, сопровождаемые печальным вздохом по поводу сложности проведения подобной операции. Да простят меня господа с учеными степенями, но такой совет — еще большая глупость. Валюта, которая с первого дня своего рождения умела делать только одно — валиться как подкошенная перед долларом — вдруг взяла и в одночасье окрепла от падения двух зданий? Sancta simplicitas! И откуда только взялась эта чудная мысль о раздельном существовании глобальной экономики? Мол, там вот у вас Америка, а тут у нас — Европа. А где-то за углом — Япония. Если случится так, что экономическая мощь Соединенных Штатов порушится (что, конечно же, рано или поздно произойдет — чай, Шпенглера все читали!), то вместе с ними на дно как миленькие пойдут все Англии, Франции, Германии и прочие евросоюзы. А заодно и евро с иенами.

Кстати, пойдет на дно и рубль, правда — больше из солидарности, а не по внутренней необходимости. И не спасут тут никакие нефтяные залежи, потому что когда купец привозит заморские лекарства в зачумленный город с целью обогатиться, дело его — швах, потому что цену задрать не дадут или того хуже: вообще лекарства отнимут. А заартачится купец, так просто прогонят из города. При настоящем мировом экономическом кризисе никто никогда не позволит ни России, ни странам АПЕК, ни Саудитам, ни Ираку задирать нефтяные цены до небес и, уж поверьте, найдут способ выкрутить руки арабам и латиноамериканцам, а Россию (с которой такой номер вроде бы как не пройдет) просто ототрут в сторону (как всегда и случалось).

Справедливости ради добавлю, что для нашей страны такая перспектива не так уж и безнадежна (а, может, вообще на руку) в силу безмерной российской самодостаточности. Но это уже другой разговор. Да и потом — вообще не вижу смысла мусолить подобные гипотезы, кои сегодня — не более чем вздорные фантазии. А что не фантазии? Начну по порядку.

Сначала рассмотрим реакцию национальных фондовых рынков на следующий день после террористического акта. Поразительно отличие этой реакции на Востоке (в Азии) и на Западе (в Европе). Азиатские рынки закрылись с огромным провалом на грани массового психоза и коллапса. Японский «Никкей» ухнул вниз до минимальной отметки с декабря 1983 года, ведомый акциями банков и экспортных компаний. Естественно, что увеличились в цене золото и энергетический сектор.

А что же Европа? А ничего. Телекоммуникации и лекарственные препараты стояли как скала. Улетевшие вверх на паническом психозе в день теракта нефтяные акции также громоподобно обвалились обратно. Серьезно пострадали лишь страховые и авиакомпании.

Обратите внимание на то, что удар испытали только те, кто и должен был пострадать. Японские экспортеры. Куда теперь им везти свой заморский купеческий товар? В Америку? Но там предсказуема волна патриотизма, которая будет направлена на поддержку национальной промышленности. Ведь ничто так не объединяет нацию, как общее горе. Пострадали японские банки. И это закономерно: с начала 90-х годов, когда окончательно завернулось японское чудо и страна вошла в нескончаемую до сих пор рецессию, японские институциональные инвесторы хранят деньги в американских ценных бумагах (в первую очередь, государственных казначейских билетах и облигациях). Плевать, что непатриотично, зато надежно. Но у такого положения есть одно слабое место: оно зависимо. Когда ты целиком находишься под контролем чужого дяди, на которого никак не повлиять, о каком спокойствии может быть речь? Вот и обвалились японские банки — от одной лишь неопределенности. Упали европейские страховые компании, коим предстоит почти неподъемное дело покрытия материальных убытков от разрушений. Упали европейские авиастроители. Что же остается делать, когда в один день произошло сразу четыре катастрофы, причем все по причине отсутствия в западных самолетах бронированных дверей в кабине пилотов (и еще — санкционированной установки на ведение переговоров с хайджекерами, чего, кстати, нет в российской авиации, да и двери у наших самолетов бронированные).

О чем говорят все эти факты? Только об одном: локальности экономического эффекта от террористического акта. Глобализация мировой экономики, в которой модно усматривать одни лишь недостатки, вдруг повернулась неожиданной стороной и проявила себя в качестве мощного лекарства от энтропии. Глобальная экономика не позволила массовому психозу и панике, вызванной чистой воды биржевыми спекуляциями, нарушить единый экономический баланс. Множественные экономические векторы плюс техническая возможность молниеносного перемещения инвестиционных потоков сдержали даже такой натиск, как уничтожение главных символов капитализма.

Когда я пишу эти строки, американские биржи еще закрыты. Что произойдет, когда начнутся торги на пострадавшей территории? Думаю, любое предположение — неоправданная спекуляция. Но есть вещи, в которых я абсолютно уверен: как бы сильно ни обвалился рынок в первые минуты и часы торгов, он обязательно восстановится в самые кратчайшие сроки. Почему? Потому что американская экономическая мощь — не сапожная лавка, которую можно спалить, метнув в нее бутылку с зажигательной смесью.

Впервые опубликовано в журнале «Инфобизнес».