НДС: Рана истории

«Нельзя унижать тех, кто главенствовал и кому воздавали почести. Нельзя отнимать у царя царство и превращать в нищего подававшего милостыню».

Антуан де Сент-Экзюпери. "Цитадель"

23 года назад, в декабре 1989-го, в Румынии случилась революция. По крайней мере, так до последнего времени называли события, открывшие обилием пролитой крови и иррациональной жестокостью новую страницу в истории Европы.



Для меня декабрь 1989 г. явился болезненным переломом в восприятии народа и страны, столь близких моему сердцу. Я родился в Молдавии, румынский языковой фон заполнял пространство моего детства наравне с русским, а затем – в Московском университете – стал моим основным профессиональным занятием. Я работал переводчиком со всеми известными румынскими писателями и деятелями кино, затем защитил диссертацию, хоть и посвященную философской номенологии, однако же целиком выстроенную на материалах современной румынской литературы.



Одним словом, Румыния всегда была частью моей жизни, и мне долгое время казалось, что я понимал эту страну и этот народ. Казалось до декабря 1989 года. Я следил за событиями творимого беззакония и с каждым днем все глубже погружался в отчаяние, потому что со всей очевидностью осознавал: я ничего не понимаю и ничего не знаю в этом народе! Все мои знания иллюзорны и наивны.



Поразительно расхождение в восприятии румынской революции мною и моими друзьями в Румынии и Молдавии. Мой самый близкий друг, режиссер Влад Друк, на протяжении месяца снимал по горячим следам документальный фильм о т.н. "мучениках революции" и делал это в полной ясности сознания и трезвости оценок. Румынская революция не казалась Владу ничем иным, кроме естественного освобождения от ненавистного тоталитарного режима Чаушеску. Даже то обстоятельство, что в Восточной Европе – в Чехословакии, ГДР, Польше – избавление от коммунизма происходило бескровным, предельно мирным и даже праздничным путем и только в Румынии завершилось кровавой бойней, – даже это обстоятельство не удивляло моих румынских друзей-интеллектуалов и не вызывало у них лишней рефлексии.



Режиссер Влад Друк

В моей голове никак не укладывалось самое важное: каким образом православный народ, известный своим безграничным долготерпением и кротостью (знаменитая поговорка "мамалыга не взрывается"), народ, у которого в самых глубинах национального мироощущения заложена идея непротивления, мог сорваться в такую чудовищную жестокость по отношению к своим братьям?!



Жестокость румынской революции, унесшей за несколько дней жизни 1 142 людей (ранения получили еще 3 138), может найти хоть какое-то оправдание только в том случае, если мы расценим события декабря 1989 года как гражданскую войну. Здесь-то и начинается самое загадочное: откуда гражданская война могла взяться в стране, которая больше всех из европейских стран пострадала от коммунистического террора?!



Я был в Румынии незадолго до революции: страна являла собой катастрофу на всех уровнях материальной и духовной культуры. Абсолютно пустые прилавки магазинов, отсутствие всех товаров первой необходимости без исключения (за молоком люди занимали очередь в 4 часа утра – и это в Бухаресте, столице, всем своим обликом напоминающей Париж!). И при этом – глубочайший идеологический мрак, тотальная цензура, запрет на выражение любой формы мысли, не передающей бесконечную любовь к Величайшему сыну румынского народа, Генеральному секретарю Коммунистической партии, товарищу Николае Чаушеску.



Аналог у Румынии накануне революции в новейшей истории был только один – Китай в разгар культурной революции 60-х годов. Но ведь это же не дикая Азия, а Европа! Это в стране, чей интеллектуальный потенциал зачинал целые тренды в европейской мысли (первый французский поэт-символист – Александру Мачедонски – румын по происхождению; сооснователь сюрреализма и дадаизма – Тристан Тцара, румын; создатель авангардного театра абсурда – Эжен Ионеско, румын, и т.д.).



В 1989 году Румыния просто испускала дух под гнетом коммунистического морока, Чаушеску и режим ненавидели ВСЕ, все 100 процентов населения. Даже сотрудники всесильной и всевластной Securitate, службы госбезопасности, и те, похоже, мечтали о скорейшем прекращении этого национального кошмара.

Вот я и спрашиваю: как в такой стране могла возникнуть гражданская война?! Кто с кем должен был воевать? Белые с красными? Так не было же красных! Были лишь ряженые, которые при первой же возможности посрывали проклятые буденовки и перешли на сторону белых, коими, собственно, был весь народ.

Все началось 16 декабря на севере Румынии в Тимишоаре, городе с высоким процентом венгерского населения. Более 100 тысяч граждан вышли на улицы с радикальными лозунгами "Jos Ceausescu!" (Долой Чаушеску!). Власть выставила против демонстрантов … нет, не регулярную армию, а элитные подразделения министерства госбезопасности.

В ночь на 17 декабря трупы убитых демонстрантов собрали, тайно отвезли в столицу и сожгли в крематориях. Семьям погибших подготовили уведомления о том, что их близкие бежали за границу (!).



С 17 по 24 декабря события развивались с немыслимой скоростью неподконтрольной цепной реакции. Восстание против коммунистов мгновенно поднялось по всей стране, Чаушеску обвинил бунтовщиков в заговоре с "фашистами", но было уже поздно. 24 декабря генерального секретаря и его жену Елену Чаушеску (партийного руководителя высшего ранга) схватили, 25 декабря судили военным трибуналом, в тот же день расстреляли, а затем показали трупы по телевидению (в православной стране!).



В Тимишоаре от рук гэбистов погибло немногим более 100 человек, основные жертвы пришлись на последующие дни, когда люди уже убивали друг друга: сжигали солдат в бронетранспортерах (которые ничего не делали демонстрантам), убивали и пытали соседей, таких же румын, как и сами убийцы…



Вновь и вновь задаю себе вопрос: "Как такое могло случиться?! Откуда могла взяться гражданская война в стране, объединенной ненавистью к коммунистическому режиму?"

Декабрьская революция оказалась для румын только цветочками. За революцией последовали 20 лет правления перекрасившейся коммунистической элиты, которая довела страну до полной нищеты и ничтожности. Для интеллигенции это время стало эпохой прозрения, которая завершилась трагическим осознанием подлинного смысла событий 1989 года.



Сегодня в румынской интеллектуальной среде практически нет разногласий в оценке и понимании событий декабрьской революции. Никакой гражданской войны, разумеется, не было. Не было и никаких разногласий в народе. Был путч. Был заговор группировок партийной элиты, которая, осознав бесперспективность догматического нежелания Чаушеску воспринимать исторические перемены, объединилась с элитой из структур госбезопасности, вырядилась в "демократов" и совершила кровавый переворот.

Теперь о добровольных помощниках. Следующие цифры, надеюсь, прояснят реальный подтекст событий. В начале декабря 1989 года в Румынию под видом "советских туристов" были засланы 37 тысяч агентов советского КГБ. 25 тысяч из них оставались на территории страны до октября 1990 года.

Учитывая общее население страны (21 миллион жителей), можно говорить об оккупации страны тайными агентами КГБ (по одному резиденту на каждые 875 румынских граждан). Именно подрывной деятельностью этих координаторов путча объясняют сегодня иррационально кровавый сценарий, по которому с первого дня стала развиваться "революция".

Информация об армии засланных "советских туристов" утекла из архивов восточногерманской разведки STASI, которые, оказавшись после объединения Германии в руках ЦРУ, были рассекречены после 2000 года.

Разумеется, мы находимся лишь в самом начале пути, который рано или поздно непременно приведет нас к пониманию реальных мотивов и знанию сил, оплодотворивших перекрашивание большевистской элиты в "новых капиталистических хозяев жизни". Не только во время "декабрьской революции" в Румынии, но и нашего родного "августовского путча".

Ну, а сегодня… Сегодня мы можем зажечь свечи и помянуть безвинно погибших мучеников "революций".