Истоки МИНОА: Марин Преда и «чтение в будущем»

В основе обновлённой методики изыскания, накопления, обработки и анализа информации лежит «концепция сверхценного текста». В свою очередь импульсом для её разработки послужило эссе «Что мы будем читать завтра?», написанное одним из самых любимых моих писателей — румыном Марином Преда.

Мне казалось, что я никогда не ссылался на эту работу Преда в своих колонках, а лишь делился с читателями восторгом по поводу «тотального романа ХХ века» — «Самого любимого из землян» (в своё время он занимал почётную первую строчку в списке запрещённых к ввозу на территорию Молдавской Советской Социалистической республики произведений литературы).

Сегодня совершенно случайно узнал, что ошибался. Оказывается, была «Голубятня», в которой я рассказывал и о «Чтении в будущем». Правда, в несколько отличном ключе от того, чем сегодня делюсь на вебинарах МИНОА. В любом случае думаю, будет любопытно вспомнить (тем более, что в колонке поминается и замечательный один фильм :)

Батори как зеркало истории

(опубликовано 31 октября 2011 года в «Компьютерра»)

По наивности ли, а то и просто по неведению мне в упрек регулярно (не реже раза в месяц) ставят «несостоятельный» творческий метод: мол, сначала Старый Голубятник придумывает теорию, потом под нее подгоняет действительность. И это, якобы, вредит той самой действительности. Ее потугам на объективное представление.

На самом деле метод мой выстрадан по меньшей мере четвертью века интенсивных и болезненных творческих исканий, которые начались еще в начале 80-х годов и обрели узнаваемые сегодня контуры в процессе написания диссертации. Переломным моментом стало одно из эссе самого любимого моего румынского писателя Марина Преда, в котором он предсказывал (в конце 70-х) скорую гибель художественной литературы в ее классическом виде.

Марин Преда утверждал, что через 10-15 лет люди просто утратят интерес к чистой авторской выдумке. Тому высосанному из собственного воображения винегрету из ходульных персонажей (чья ходульность прячется за жупел якобы «типичного образа»), тем дебильно невменяемым сюжетам (еще хуже  остросюжетам), которые автору мнятся актуальными и захватывающими. Короче читатели ближайшего будущего по мнению Марина Преды не то чтобы разочаруются, а банально притомятся от столетий поглощения проприетарно-авторского бреда. И возжелают нового.

Какого нового? Марин Преда тогда же, в конце 70-х, дал свой рецепт: художественная литература должна основываться на переосмыслении исторической реальности!

Когда я познакомился с этим теоретическим эссе Марина Преда в 80-х, я просто понял: вот он, мой путь в литературе. Сегодня, оглядываясь по сторонам, могу добавить: Преда был гениальным провидцем! Почему? Потому что сегодня ничего кроме предсказанной им вариации художественной литературы практически не существует (тополи-маринины, разумеется не в счет: мукулатура как не была литературой 300 лет назад, так не является и сегодня).

Одним из первых взорвал одновременно историю и художественную литературу Умберто Эко (романом «Имя розы»), за ним повалила даже не волна, а лавина: все эти альтернативные истории, антиистории, антиутопии, фэнтэзи — всё без исключения иллюстрирует гениальное предвидение Марина Преда.

С философской точки зрения теория румынского романиста выглядит тривиальной: переосмысленная художественная реальность, лежащая в основе литературы нового типа — не что иное как материализация основного механизма для запуска любого социального мифоканона. Эту тему я избороздил вдоль и поперек в своей диссертации, поэтому за деталями отсылаю всех любопытствующих к лучшему тексту, который я написал за всю свою жизнь. Здесь же ограничусь лишь маленькой цитатой из замечательного знатока античной культуры Феохария Кессиди: «Миф возникает из потребности компенсировать то, чего люди лишены, и из представления о возможности такой компенсации. Чего-либо невозможного для мифа не существует. Оба вида мифов (древние и современные. — СГ) представляют собой «прорыв» судьбы, освобождение от оков бытия и внешней необходимости, являются преодолением противоположности между мечтой и действительностью, между желаемым и возможным, равно как между реальным и идеальным, вечным и временным, всеобщим и единичным и т.д. в воображении и с помощью воображения».

При таком раскладе переделка художественной литературы была лишь вопросом времени. Эпоха интернета создала новый тип человека: гиперактивного нетизана. Нетизану не интересно осуществлять прорыв судьбы в тоскливые фантазии писателей, слепленных из такого же теста, что и он сам. Нетизану хочется стать агентом Великой Истории.

Именно эту потребность и обслуживает художественная литература новой эпохи, предлагающая читателям возможность осуществить судьбоносный прорыв в биографии королей, диктаторов, героев и серийных убийц. То есть исторических персонажей. Якобы, исторических.

Почему «якобы»? Тут мы подступаем к самому интересному, ради которого я, собственно, и заварил сегодня культур-повидло. Заодно, отвечу всем противникам моего метода «подгона реальности под теорию».

Не буду крутить вокруг да около, и сразу беру быка за рога: вы думаете, история существует? Дудки! Ее нет. Это фикция и химера. Это самое величайшее заблуждение и самый величайший обман, с каким только приходится иметь дело человечеству.

Причин для фиктивности истории (впрочем, будем называть вещи своими именами до конца: фальсификации истории, чего там!) — миллион с гаком. Начиная от чисто метафизической невозможности воспроизвести и ретранслировать время, растворившееся в прошлом (в результате этой невозможности мы всегда имеем пересказ — аудио, текстовый, визуальный — истории, а не саму историю), и заканчивая бесконечным клубком социальных интересов (семейных, клубных, общинных, национальных, имперских, религиозных), под которые подгоняется и переписывается история.

И началось это не вчера. Так было всегда. Испокон веков. Всегда. Века перевранной, переосмысленной, отцензурированной истории. Тонны лживых хроник и летописей, в которых ретивые и ангажированные (князем, принципалом, королем, царем, визирем, патриархом, папой римским, внутренними религиозными представлениям о том, КАК НАДО и т.д. до бесконечности) летописцы перевирали и переписывали историю, как считали нужным. Тысячи «достоверных» картин и портретов, на которых изображенное имеет к реальности в разы меньшее отношение, чем самая кондовая фотожаба.

Самый простой эксперимент для подтверждения истинности моих слов: откройте википедию на статье «Габсбурги». Вроде, не последний род в истории человечества, не правда ли? А теперь кликайте на именах представителей династии начиная с новейших времен: Карл I — замечательно: есть даже фотография. Его отец Отто Франц — тоже фотография. Карл Людвиг, Франц Карл, Франц II, Леопольд II, Франц I, сын Леопольда Иосифа… Еще полдюжины поколений и всё — приехали: ни единого изображения, ни единой точной даты, ни единого исторического документа, подтверждающего само существование полумифических фигур истории.

Рубеж даже для иллюзии исторической достоверности — XIV-XIII века, глубже — бред, сказки и тишина.

Еще один — очень выразительный и красочный пример. Всю прошлую неделю я изучал биографию «кровавой графини», «чахтицкого чудовища» Эржебеты Батори. Зачем? Ума не приложу. Что-то, однако, меня заинтересовало в истории самой страшной серийной убийцы, вошедшей даже в книгу рекордов Гиннесса.

Оказалось, что потратил время не зря: практически каждый факт жизни Эржебет Батори, самой богатой венгерской дворянки XVII века, в должниках которой числился даже король Матвей Габсбургский, — чистейшей воды домысел. На Эржебет повесили 650 девственниц, чью кровь графиня, якобы, сцеживала с помощью железной девы и затем в ней купалась ради поддержания вечной молодости!

Первым (лишь в 1984 году) воззвал к исторической справедливости венгерский историк Ласло Надь, который указал на датировку всех без исключения «фактов» биографии Эржебет Батори: XVIII-XIX века! А начался кровавый навет с желания паладина Турзо прибрать себе земли Батори: пошли подтасовки, пародии на суд, народная молва, слухи, общественное осуждение, колдовство, связи с ведьмами – на что только не пойдешь ради хорошей земли и недвижимости!

Вы не поверите, но даже жуткую «средневековую железную деву» (панцирь с шипами вовнутрь) придумали то ли в конце XVIII века, то ли в начале XIX! Зато сколько ужасов нагородили.

Предлагаю читателям эксперимент. Скачайте два фильма — французский «Графиня» (режиссер, сценарий и исполнительница главной роли Жюли Дельпи, 2009 год) и «Батори» (режиссер чех Юрай Якубиско, 2008 год) — и посмотрите внимательно. Первый фильм эксплуатирует дьявольскую легенду Эржебет, слегка приукрашенную любовными оправданиями, второй построен на версии Ласло Надь и представляет графиню Батори кем-то средним между ангелом и Жанной Д’Арк.

Посмотрите оба фильма и поделитесь на форуме впечатлениями. Меня интересует лишь один вопрос: какая версия вас убедила больше и почему? Свое отношение приберегу до обсуждения.

Короче говоря, из всего сказанного делаю только один вывод: в ощущениях у нас нет никакой «реальности», которую я (как всякий художник) якобы подгоняю под собственные теории. А что есть? Только эти теории и есть! И ничего больше. Наш мир — это кривые зеркала, составленные из мириада теорий. Частных, получастных, разделенных малыми и большими группами людей, классов, партийных геноссе и представителей религиозных сект.