Глосса №2: Futurum Imperfectum

Здоровое отношение к политике начинается с изучения языка. Это только кажется, что многочисленные сюжеты, ежедневно набивающие под завязку телетайпные ленты информационных агентств, отличаются друг от друга. Все они на самом-то деле сводятся к дюжине мифологем, эдаких пустотелых каркасов, заполняемых с дурашливо-коварным умыслом содержанием на злобу дня. Умение распознать в текущих новостях их мифологему гарантирует освобождение от морока политики.

По аналогии с лингвистикой политические мифологемы можно соотнести с синтаксисом языка. Выше синтаксиса находится стилистика, ниже – морфология. Мы не будем нарушать традиций и двинемся по порядку. Для иллюстрации морфологии политического языка я выбрал курьезную химеру по имени Futurum Imperfectum – несовершенное будущее время. Взгляните на заметку, которой на днях осчастливила нас телетайпная Lenta.ru: «Элитный девелопер Петербурга вложит в застройку регионов миллиард долларов.

Компания имярек, занимающаяся возведением элитного жилья в Санкт-Петербурге, намерена до 2012 года построить полтора миллиона квадратных метров жилья и коммерческой недвижимости в Москве и регионах, сообщает газета «Ведомости». Инвестиции девелопера в новые проекты оцениваются более чем в миллиард долларов».

Назв«ание уважаемого «элитного девелопера» я решительно удалил, поскольку мы здесь занимаемся уроками грамматики, а не политическими гешефтами. На первый взгляд может показаться странным, что экономической новости я приклеил «политический» ярлык. Мы, конечно, понимаем, что в высшем смысле политика сводится лишь к тому, чтобы посредством фультикультяпистого локтепихания переместить свою тушку как можно ближе к кормушке, а потому любая экономическая новость по определению является и политической, однако столь высокая степень абстракции была бы откровенным злоупотреблением читательским доверием, к коему мы не склонны.

Основанием для отнесения «экономической» новости к чистой политике послужило это самое химерическое время – Futurum Imperfectum, задействованное в сообщении: девелопер застроит и намерен построить. То есть не строит уже сейчас, а будет… когда-нибудь потом. Хотя и до 2012 года. Если будет. А может, и не будет. Нет, скорее всего, все-таки будет.

Бросает ли Futurum Imperfectum тень на плетень уважаемого «элитного девелопера»? Боже упаси! Может, он застроит не на миллиард долларов, а на десять миллиардов, дай бог ему здоровья. Единственное обстоятельство, сигнализируемое Futurum Imperfectum, – наличие политической подоплеки в данном конкретном сообщении. Что само по себе вовсе не означает заказуху, джинсу и прочие гадости. Пафос – в простой засветке: «Вот он я, типа, есть такой замечательный. Готовый к славным делам. Имейте в виду. Возьмите на заметку».

Какой читателю прок от распознания Futurum Imperfectum? Огромный. Во-первых, учуяв политические мотивы и навострив ушки, он тут же начнет замечать несуразности, которые поначалу ускользали от внимания. Например, заключительную фразу сообщения: «Инвестиции девелопера в новые проектыоцениваются более чем в миллиард долларов».

Позвольте-позвольте, какие такие инвестиции? В какие такие проекты? Ведь нет же еще никаких проектов и, соответственно, нет никаких инвестиций… Как можно оценивать несуществующие инвестиции, тем более в таких румяных объемах? Откуда же берется на общем фоне будущего неопределенного времени этот наивный Praesens Continuum? Из политики, друзья мои, из политики!

И здесь мы выходим на второй прок читателю от распознания политического Futurum Imperfectum: как только вы видите в телетайпной ленте или комментарии политтехнолога это химерическое глагольное время, можете не сомневаться – сейчас вам будут выдавать желаемое за действительное! Вернее, даже не выдавать, а осуществлять подмену ради закрепления в вашей памяти мифологемы: «Имярек совершил нечто положительное». На самом деле он ничего не совершил, но детали забудутся, а вот осадок останется: «Классный чувак этот имярек! Что-то там отжог неподецки. Зачот ему, однозначно!»

Перед нами первая стадия формирования политической мифологемы, из которой потом вырастет: хочешь – отличный лидер партии, а хочешь – и надежная корова для политического доения.

Под занавес – веселая зарисовка на тему Futurum Imperfectum из биографических сусек. В начале 90-х, увлеченный предпринимательской романтикой Эпохи Раннего Разворовывания Отечества, ваш покорный преподаватель политической грамматики учредил с американским партнером совместное предприятие по восстановлению и продаже медицинского и стоматологического оборудования. Офис в Сиэтле закупал в американских больницах по всей стране подержанное оборудование, пересылал его в Москву, наши специалисты восстанавливали его, меняли 110 вольт на 220 и… передавали оборудование в больницы России в обмен на чего-нибудь (денег ни у кого не было, зато цвел дурманом витиеватый бартер).

Так вот, наше СП исправно участвовало на всех международных медицинских выставках, которые организовывала в «Хаммер-центре» швейцарская контора «Мораг». Сидим мы как-то на стенде, и вдруг по кулуарам проносится слух: через полчаса на пресс-конференцию приедет сам Руцкой! Вице-президент России! Аааа! Мой американский партнер сразу же изменился в лице: сначала побелел – от неожиданности, затем покраснел – от напряжения мысли. Пиндоса своего к тому времени я знал уже как облупленного, поэтому вмиг догадался: Деннис судорожно соображал, что бы такое предпринять, дабы засветиться на мероприятии, участвовать в котором до появления слуха о Руцком вовсе не собирался.

Проходит час, Руцкой в самом деле приезжает на выставку, является на конференцию, берет слово, что-то рассказывает о хрупкой российской демократии, о нехватке медикаментов и медоборудования. Стихают аплодисменты, и тут к микрофону проталкивается… мой Деннис! Парень он был задушевный, в среде аккредитованных в Москве представительств иностранных компаний-производителей пользовался доброй репутацией. Весь зал притаился, растворив недоумение в благожелательной улыбке. Американский предприниматель не подкачал – сразил всех наповал: «Уважаемый господин вице-президент! Я горжусь, что мне довелось оказаться в вашей героической стране в столь важное для ее судьбы время глубоких исторических перемен. Позвольте же мне в знак признательности и любви к России сделать здесь и сейчас важное заявление: отныне мы будем отчислять 5% прибыли нашего совместного предприятия в пользу Министерства здравоохранения России!»

Что тут началось! Шквал оваций, крики в зале: «What a great guy, our Denny!!!» Довольный Руцкой подходит к моему американскому партнеру, крепко жмет руку, обнимает за плечи. Десятки репортерских камер увековечивают великий момент нерушимой дружбы россиянского и американского народов, а также триумф замечательного предпринимателя да и просто хорошего парня Денни!

Огромные фотографии с руцким полуобъятием в массивной березовой рамке долгое время украшали оба наших офиса – в Москве и Сиэтле. «Это-то понятно. Ну а как там сложилось с… ну как его… пятипроцентным отчислением?» – полюбопытствует читатель. Хотите знать, как Денни решил проблему Futurum Imperfectum? Элементарно, Ватсон: главное – правильно считать прибыль. Помнится, когда первый раз я получил из Сиэтла отчет о доходах компании, из которых мне также полагалась скромная доля прибыли, то поразился иезуитским пунктам в бесконечном списке затрат: парковка «мерседеса» Денниса в подземном гараже Seafirst Plaza, где находился офис американского подразделения, в котором на тот момент я ни разу еще не был, отопление там же – в Сиэтле, билеты за ежемесячный перелет через океан Денниса и его сына в Москву и обратно, даже расходы на гостиницу в Копенгагене, где мой американский партнер любил останавливаться на авиаперекладных.

Короче, после всех вычетов получалось, что прибыли, в общем-то, никакой и не было! Соответственно, и отчислить никому ничего не получится – ни 5%, ни 55%! Такие вот чудеса морфологии.

Впервые опубликовано в «Русском журнале».