037. Тони Моррисон

Опубликовано автором

Поначалу хотел назвать пост “Почему я не буду никогда читать Тони Моррисон”, но потом все-таки решил не усложнять и позволить читателю самому домыслить тему до угодного ему конца.

Пару дней назад узнал о существовании писателя Тони Моррисон. Вернее, не писателя, а писательницы, потому что имя это – псевдоним Хлои Арделии Уоффорд. Псевдоним на мужской лад a-la Жорж Санд.

Следом я узнал, что Тони Моррисон не просто 82-летняя негритянка, но лауреат Нобелевской премии по литературе (1993 года) и еще Пулитцеровской премии (1988 года) – то есть двух самых престижных творческих знаков отличия в мире. “Ну ничего себе!”, подумал я и решил копнуть глубже.

Глубже оказалось даже интересней. Тип литературы, которую делает Тони Моррисон, называется “афроамериканская литература”. Это что еще за зверь? Никогда не слышал. Реализм – слышал. Романтизм – слышал. Экспрессионизм – слышал. И даже дадаизм – слышал. А “афроамериканской литературы” – никогда не слышал.

Первое, что пришло в голову: речь идет о какой-то разновидности столь популярного в Новом Свете “магического реализма”, еще известного как “латиноамериканский реализм”. Наверное, “афроамериканская литература” – это тоже какой-то вариант на тему украшения тоскливой реальности элементами фантастики, которую обитатели Нового Света щедро черпают из местного фольклора и вудуистических культов.

Так оно и оказалось. Однако ж – с изюминкой. Любимые писатели Тони Моррисон – Лев Толстой и Джейн Остин, поэтому игры с Вуду в ее творчестве тесно переплетаются с реализмом и акцентами на психологизм, присущий европейской классической литературе. Как пишут знающие люди: “Ее романы – не о межрасовых отношениях, а об отношениях между людьми. Залог ее успеха – свободное владение двумя художественными формами: фольклорной традицией афроамериканцев и европейской модернистской литературной традицией”.

Ну, раз пошла такая пьянка, мне реально захотелось посмотреть, что же такое живописует Тони Моррисон в своих лавроносных произведениях. Желание это подкреплялось и столь немаловажным фактором, как мое почти религиозное преклонение перед Фланнери О’Коннор, моей любимой американской писательницей  (в свое время я перевел на русский язык один из ее рассказов, который с гордостью и радостью представлю завтра читателям в очередном посте Пены дней).

Допускаю, что если бы мне на глаза попалось описание какого-нибудь другого романа Тони Моррисон, я бы – чем черт не шутит! – может, даже подвинул свой длиннющий список литературы к прочтению, составленный на годы вперед, и взялся бы за чтение негритянского оригинала. Но мне не повезло, на глаза попалось то, что попалось, и – разумеется – после ТАКОГО я эту литераторшу читать не стану ни за какие коврижки.


Роман, который принес Тони Моррисон мировую известность, стал бестселлером, получил Пулитцеровскую премию и был включен американцами в список 100 своих лучших произведений ХХ века, называется “Beloved” (Возлюбленная). Кульминация романа – убийство рабыней Сэт (Sethe) собственной дочери.

Тони Моррисон на протяжении 270 страниц  книги развивает идею того, что Сэт убила своего ребенка (собственно, рабыня пыталась убить всех четырех своих детей, но успела лишить жизни только старшую дочь) во имя спасения ее от рабства. Причем эта ментальная вакханалия подается еще и как реальная история, случившаяся в штате Огайо в 80-х годах XIX века!

Проблема, однако, в том, что в реальности Сэт была не типологической ходулей для идеи Великого Свободолюбия, якобы присущего американским неграм, как то хотелось представить Тони Моррисон, а самой обыкновенной и заурядной сумасшедшей. И поступок ее – акт печального безумия, а не какого-то трансцендентального стремления к свободе.

В этом сюжете меня даже не покоробило, а ужаснуло вопиющее безвкусие негритянской литераторши. Тут не нужно ничего дискутировать и обсуждать, потому что тема не подлежит обсуждению в принципе. Либо вы ощущаете это безвкусие и дикость на уровне подсознания и интуиции, либо не ощущаете. Глядя на то, как упивается творчеством Тони Моррисон 300 миллионов американских людей, я понимаю всю маргинальность собственного мировосприятия и потому ничего не хочу навязывать читателям. Решайте сами, как оценивать эстетику этой эксцентричной почитательницы Толстого и Остин.

Послесловие

В свое время я активно заигрывал с одним из множественных возможных путей бхакти-йоги – шиваизмом. Мне и сейчас очень импонирует эта инкарнация божественного в индуизме, и я внутренне ощущаю свою близость именно к разрушительному аспекту Тройственной Энергии (созидателя Брахмы – хранителя Вишну – разрушителя Шивы). Однако мне хватило единственного пассажа из катехизиса Свами Шивананды “Господь Шива и его почитание” , чтобы навсегда отбить желание даже смотреть в направлении Шайва-дхармы.

Вот этот пассаж: “Однажды случилось так, что Господь Шива в облике Вайравара пришел к его дверям за подаянием. Как раз в это время Сирутондар ушел на поиски шива-бхакт, чтобы накормить их. Вайравар немного подождал, и вот наконец вернулся Сирутондар, весьма разочарованный, так как он не нашел ни одного садху, чтобы разделить с ним трапезу. К его великой радости Вайравар ожидал у порога. Тогда Вайравар, выразив желание пообедать в его доме, предупредил, что сделает это лишь в том случае, если Сирутондар удовлетворит его требования. Получив согласие, Вайравар сказал, что он хочет приготовленного на обед мальчика пяти лет, здорового и не обладающего никакими изъянами ума и тела. Хотя поначалу бхакта был ошеломлен, не зная, как достать требуемое, в конце концов он удачно решил предложить своего собственного сына Сиралана для пиршества Вайравара.
Муж и жена вместе поспешили приготовить требуемую пищу, мать держала сына на коленях, в то время как отец перерезал ему горло, и они употребили для приготовления блюда все части тела, кроме головы. Но даже она была чудесно приготовлена после того, как Вайравар дал на это согласие. Когда все было сделано, Сирутондар и Вайравар принялись за еду. Но внезапно Вайравар остановился и отказался принимать пищу до тех пор, пока сын Сирутондара не сядет бок о бок с отцом за еду. Хотя Сирутондар сказал Вайравару, что присутствие его сына в данное время было бы неуместно, Вайравар все же настаивал. Сирутондар встал и с усилившейся преданностью и непоколебимой верой в Господа вышел из дома и громко позвал по имени своего сына Сиралана, как если бы мальчик возвращался домой из школы. Но, к его удивлению, сын откликнулся на зов и побежал к нему с другого конца улицы, как будто бы из школы. Вместе с сыном вошел он в дом. Но теперь там не было ни приготовленной плоти, ни Вайравара. Куда же они делись? Но вместо этого Господь Махадева появился там со Своей супругой Парвати в сопровождении Господа Субрахманьи, и Он благословил мужа и жену за их сильную любовь к Нему, и забрал Сирутондара и его семью с Собой. Так был вознагражден бхакта, предложивший плоть своего сына для трапезы садху.
Да достигнете все вы глубокой любви и веры в Господа! Да низойдет на всех нас благословение Сирутондара!”

Я, конечно, понимаю, что перед нами чистая метафора, призванная демонстрировать глубину любви и преданности Господу. Но так уж я неправильно слеплен, что мне подобные метафоры омерзительны. Равно как мне омерзительны и метафоры Тони Моррисон с ее рабынями, отнимающими жизнь у собственных детей во славу Великой Свободы.