НДС: Смерть короля
Как бы фактурно не смотрелась цухпа с выходом Facebook на биржу, от наблюдательного читателя не ускользает неизбывная мелкость темы. Слишком уж сиюминутны страсти и гешефты Марка Цукерберга, равно как и масштаб его социальной сети в контексте истории. 900 миллионов пользователей, конечно, замечательно, но чемпионаты мира по футболу тоже смотрят более 2 миллиардов зрителей, однако это обстоятельство никак не уравнивает футбол с Великой депрессией и ВОСРом.
Между тем, глядя на совершенно непонятное состояние мирового фондового рынка и туманные перспективы всего экономического развития, невольно хочется нащупать хоть какой-нибудь надежный ориентир, эффективность которого позволила бы предсказать хотя бы в общих чертах будущее на пару-тройку лет.
Один из таких исторических факторов, формирующих мировую экономику, мы рассмотрели в минувшую среду («Истоки зла»): речь шла о неолиберальном изменении парадигмы в теории и практике корпоративного управления, способствовавшем перекачиванию денег из компаний в карманы акционеров. Результатом этого изменения, как помнит читатель, стал массовый дефицит свободных оборотных средств в бизнесе, который бы можно было пускать на развитие. Общий тренд – массовый впрыск излишков в дивиденды и обратный выкуп собственных акций.
Случаются исключения вроде Apple, но даже они сегодня сходят на нет (после смерти Стива Джобса Тим Кук взял курс на все то же мейнстримное ублажение акционеров).
Сегодня мы продолжим тему глобального осмысления состояния мирового экономического развития, сохраняя насколько это возможно практическую ориентацию нашего мыслеблудия. В том смысле, что нашей задачей служит не углубление научной экономической теории, а простенькое такое желание остаться самим на плаву и не сгореть в котле финансовых кризисов и катастроф.
За последние 12 лет мировой фондовый рынок пережил два тяжелейших обвала: после краха доткомов в 2000 году и после долгового кризиса 2008 года. Если взглянуть на современное состояние фондового рынка, можно сходу заметить разительное отличие от того, что мы могли наблюдать в период восстановления после первого обвала (в 2001 – 2004 г.г.): рынок пребывает в «лимбе», то есть между небом и землей (да простится мне католическая метафора :).
С одной стороны, полного восстановления как не было три года назад, так и нет. С другой – нет и «очищающего» обвала, который бы довел капитализацию желанных «голубых фишек» до кричаще привлекательного состояния. Единственное, известное мне исключение – это поведение российского фондового рынка, напоминающее флуктуации известной субстанции в проруби: сначала он молниеносно самоуничтожился с 1900 до 600 пунктов, затем столь же быстро восстановился обратно к 1800, а теперь с дурашливыми песнями и плясками шурует обратно ко дну:
Сравните теперь индекс ММВБ с мировым системообразующим S&P 500:
Первое, что бросается в глаза: падение после осеннего кризиса 2008 года происходило не обвально, а постепенно, растянувшись более, чем на полгода. Второе: восстановление идет очень медленно (я бы даже сказал – степенно), растянувшись уже на три полных года, два из которых можно смело отнести к тому самому подвешенному состоянию в лимбе. Создается впечатление, что фондовый рынок корпоративных ценных бумаг очень хочет полностью восстановиться и даже продолжить свое секулярное восхождение, однако какие-то могучие факторы не дают ему это сделать.
Что это за факторы? Самое главное: ни о каких текущих экономических сложностях речи не идет. Рынок благополучно переваривает все страшилки нашего времени: от никак не желающей отдать богу душу Греции до стагнирующего Китая. В другие времена греческого маразма хватило бы на полноценное очищающее самосожжение биржи до тла. Сегодня же рынок лишь чихает да недовольно подергивается, упрямо не желая обваливаться.
Но вот парадокс: расти рынок тоже не хочет! Подобное пребывание в лимбе и порождает бесконечные спекуляции на тему будущего, которые характернейшим образом ранжируют от предсказания полнейшего краха до ожиданий самого глобального роста рынка ценных бумаг за всю его историю.
Фактор, о котором хочу рассказать сегодня читателям, обладает как раз потенциалом не только объяснить «лимбическую» нерешительность фондового рынка, но и внести хоть какую-то определенность в картине будущего.
Речь идет об еще одном фундаментальном изменении парадигмы аналогичном неолиберальной перекачке свободных активов в карманы акционеров – стратегическом пересмотре предпочтений для долгосрочного инвестирования больших денег. Под большими деньгами я понимаю именно большие деньги: те, что исчисляются не миллиардами, а триллионами долларов.
В качестве иллюстрации приведу Allianz SE. Есть такой германский страховой колосс невообразимых размеров, который практически никогда не попадает на первые страницы новостей. Оно понятно: зачем ему туда попадать – при его-то размерах? 102 миллиарда евро оборота, 8 миллиардов чистой прибыли.
Сам Allianz, однако – это цветочки. Компания имеет в управлении 1,7 триллиона евро (2,1 триллиона долларов) чужих денег! Так вот, знаете какой процент составляют сегодня акции в портфеле Allianz? Вы не поверите – 6 процентов!!! А 90% всех этих триллионов вложены в облигации!
Вообще-то для инвестиционных портфелей подобного размера консервативность вложений всегда была во главе угла, но не до такой же степени! Для сравнения: в начале 2000х годов акции в портфеле Allianz составляли более 20 процентов.
И дело тут не в немецкой приверженности финансовой дисциплине. Перед нами абсолютный тренд, который доминирует сегодня в инвестиционной политике крупных игроков во всем мире: никаких акций, только долговой рынок!
Прямым следствием этого тренда стало массовое выведение больших денег из equity markets, рынков фондовых акций, что – уже в свою очередь – создало беспрецедентную ситуацию, когда никакой восходящий импульс не может получить должное развитие по причине примитивной нехватки денежной ликвидности!
Денег на бирже нет! Акции есть. Акций много и стоят они сегодня чертовски дешево. Дешевле были только в начале 50-х годов. Но никто не покупает. Так все больше по мелочи: случайные спекулянты и охотники за удачей. Основные же массивы наличных перекачаны в рынок долговых корпоративных и государственных обязательств.
Лучшее доказательство сказанного – фиаско, которое на днях потерпел самый многообщающий и перспективный IPO последних пяти лет – Facebook. Акции социальной сети, как мы все уже знаем, захлебнулись в первый же день торгов и произошло это лишь в самой малой части из-за махинаций руководства компании и его андеррайтеров. Главная причина позора – отсутствие на рынке больших денег, желающих поддержать капитализацию даже такой привлекательной компании как Facebook.
Массовый исход денег из рынков акционерного капитала заставил аналитиков говорить о «смерти короля» – фондового рынка! «Cult of the equity is dead!» (культ акций мертв) – провозгласил Financial Times в одной из передовиц не далее как вчера (24 мая). Клич прозвучал столь пронзительно, что его тут же поддержал CNBC (перепечатав статью) и далее растиражировали по свету остальные охочие до сенсаций СМИ.
Самое интересное в создавшейся ситуации – не констатация очевидного (исход капитала не позволяет рынку возобновить рост), а причины, по которым капитал на уровне чуть ли не модного тренда перетекает из акций в облигации. Даже чисто арифметический анализ не дает однозначного объяснения парадигме. А ведь кроме арифметики есть еще и другие далеко неоднозначные факторы, позволяющие говорить не о добровольной смене парадигмы, а о вынужденной (читай – принудительной) природе новых тенденций в распределении инвестиционного капитала.
Об этих тенденциях, а также о перспективах на будущее, вытекающих из них, мы поговорим в понедельник.